http://kingscross.f-rpg.ru/viewtopic.ph … 56#p432556
MO DAO ZU SHI
Li Bowen, original
Song Lan 30 ±
лютый мертвец, бывший заклинатель
Отношения с вашим персонажем
Ты смотришь на мир его глазами, кто тебе разрешал?!
«Отныне и впредь нам незачем больше встречаться» — вот, что ты сказал Сяо Синчэню! О, я вдоволь посмеялся над этим в свое время. Как же, праведный даочжан прогнал своего драгоценного друга, не сумев примириться с потерями.
Даочжан Сун, я действительно тебя ненавижу! Гребаный ублюдок, что тебе стоило и дальше сидеть на руинах своего дрянного храма, самозабвенно рыдая по убитым? Раз уж Байсюэ оказался тебе дороже, так и оставался бы там, а не портил жизнь окружающим!
Ты мертвец, Сун Лань, и, право, таким ты стал куда симпатичнее. Без языка и воли, во власти заклятого врага на долгие семь лет. Скажи мне, каково это?
Молчишь? И правильно, я все равно не хочу тебя слушать. Я никогда не забуду своего поражения в городе И, не прощу тебе Шуанхуа за спиной и отобранной души даочжана. Ты не заслужил держать их в руках! Слышишь?! Не заслужил!
Нас связывают годы обоюдной ненависти, даочжан Сун, и будь уверен, когда мы встретимся снова, я не стану колебаться. Я припомню все что было, расколочу твою душу на мелкие кусочки и, громко смеясь, развею её по миру.
Не веришь? Ну-ну, уж ты-то должен знать — я слов на ветер не бросаю.
Не могу дождаться этого дня! А ты?
Послесловие
А еще у нас тут есть Сяо Синчэнь, оживший спустя пару лет после канона, который тоже очень ждет своего друга, и, в отличие от меня, с куда более дружелюбными намерениями!
Наша с тобой история полна ненависти и напряжения, как можно пройти мимо, а? Мы провели вместе около семи лет возле нетленного трупа, и я более чем уверен, что за это время нам найдется о чем вспомнить, пускай даже в твоем затылке была пара гвоздей. Что уж говорить о настоящем, где ничего не кончается. Я жив — хоть и однорукий. Даочжан жив — хоть и слепой. И ты жив — хоть и все также мертв. Тут такой простор для стекла, драмы и внезапных поворотов, что скучать точно не придется!
Просто брось клич в гостевой, и я прилечу быстрее, чем в Байсюэ ☆ ~('▽^人)
Смех стих, и Сюэ Яну показалось, что в горле у него остались длинные кровоточащие царапины, нестерпимо зудящие, почти до тошноты. Пальцы так крепко цеплялись за запястье Сяо Синчэня, что он отчетливо различил, как бьется тонкая вена под кожей. Сюэ Ян отсчитывал каждый удар, не в силах насытится столь явным доказательством жизни. И если бы он не был ослаблен, то точно сжимал бы чужую руку до тех пор, пока обманчиво хрупкое запястье не затрещало бы под его ладонью, возвращая разуму ясность.
Улыбка без конца кривила губы, делая Сюэ Яна слишком уж похожим на безумца. Но, если для того, чтобы иметь живого даочжана — такого ослепительно белого, неподдельно мягкого — нужно сойти с ума, разве это большая плата? Кому нужен здравый ум, когда все, что в нем осталось, это горстка угасающих воспоминаний, таких тусклых за давностью лет, что он готов кричать от бессилия.
Ясно Сюэ Ян помнит лишь свой смех да кровавые разводы на Шуанхуа, в которых кровь Сяо Синчэня перемешалась с кровью ублюдков, чьи жизни забрал благородный клинок.
О, этот светлый меч был так покорен в его руках, что он, конечно, оказал ему должное почтение, поставив рядом с Цзянцзаем. Восхитительный дуэт черного с белым — Сяо Синчэнь был таким же, много лет назад, среди трупов крестьян. По горло в их гнилой крови, но при этом невыносимо чистый, словно никакая падаль не может его запачкать.
Сюэ Ян ненавидел эту картину и в той же мере обожал её.
Смех вновь зародился где-то в горле, отражаясь сумасшедшим блеском в глазах. Выдавив из себя каркающий смешок, он подавился им, едва заметил, как побледнело лицо заклинателя, напоминая о неподвижном теле в гробу. С силой прикусив щеку изнутри, Сюэ Ян сглотнул солоноватую слюну, позволяя себе на мгновение отвлечься болью во рту. Облизнув нижнюю губу, он наконец смог отвести взгляд, не выдерживая чужой бледности, и скосил глаза на крестьянина, так некстати вознамерившегося поиграть в благородность.
Едкий ответ угас, не сорвавшись с языка, когда Сяо Синчэнь решительно прогнал своего провожатого.
Хорошо, все верно. Им никто не нужен, пусть все катятся подальше. Сейчас единственная рука Сюэ Яна занята, но долго ли это продлится? Если ему нужно будет вырезать десяток другой человек вокруг, чтобы никто не смел приближаться, то он сделает это не колеблясь. Сюэ Ян ждал достаточно — он в своем праве.
Пальцы даоса, столь обыденно скользнувшие по левому плечу, вырвали из горла пораженный вздох, а за ним и короткий смех, осевший на губах лукавой усмешкой.
— Нравится? — Сюэ Ян едва ли не горделиво двинул обрубленной культей навстречу ощупывающей его ладони.
Просьбу отпустить он закономерно проигнорировал, лишь слегка ослабив хватку. Сталь в голосе Сяо Синчэня раззадорила и без того ярко пламенеющий в душе огонь. Даже таким — рассерженным и отринувшим свою благостность — он все равно был куда лучше безвольного трупа в гробу.
— Какой глупый даочжан, — растягивая гласные произнес Сюэ Ян, подражая себе из прошлого, — разве же он не знает, что исчезнет, если его отпустить? — он говорил насмешливо, словно рассказывал забавную шутку, однако горечь в последних словах все равно прозвучала до отвращения отчетливо, вызывая желание сплюнуть её куда-нибудь на землю, только бы не ощущать этот кислый вкус на языке.
— Не хорошо так холодно встречать старых друзей, — замолчав ненадолго, упрекнул Сюэ Ян, то ли насмехаясь, то ли желая задеть побольнее. — Или, чтобы даочжан мне обрадовался, нужно быть повыше и без языка? — злость уродливой змеей свернулась в груди, пуская яд по венам.
Внезапно что-то теплое коснулось ноги, потершись о нее шерстяным боком. Удивленно моргнув, на долю мгновения растеряв весь свой запал, Сюэ Ян опустил взгляд, узнавая недавнего плешивого кота, который, видимо, счел нужным протащиться через рынок вслед за ним. Рука, до того крепко сжимавшая чужое запястье, от неожиданности ослабла еще больше, и прежде, чем он успел опомниться, тишину опустевшей площади нарушило громкое мурчание.